Но это еще была не настоящая прерия: полковник сердился и все требовал «бизоньей травы». Охотники проезжали так называемые «неудобные земли», покрытые пестрым ковром из цветов, но имевшие несъедобную траву.

— Погодите, будет вам и трава, и настоящая прерия с антилопами, оленями и бизонами!

Французы любовались многоцветьем лугов, а американец ворчал:

— Я понимаю, каждому свое, но как можно восторгаться никуда не годной порослью, которую даже лошадь щипать не станет. Простите, я не ботаник, а охотник.

— С вами все ясно, — усмехнулся Фрике. — Вы, мистер Билл, человек солидный, настоящий янки. В Соединенных Штатах даже произведения искусства превращают в деньги. Доллар — вот ваш национальный бог.

На третий день посланные на разведку вернулись и что-то сообщили Жану-Батисту. Сердца французов радостно забились, когда тот объявил:

— Господа, потерпите еще немного! Бизоны близко.

ГЛАВА 9

Бизон стоит того, чтобы сказать о нем несколько слов.

Американцы называют его buffalo, но буффало — это буйвол, а не бизон. Бизон — крупное и самое полезное животное в Северной Америке. Обычно он больше европейского быка, у него огромная голова, широкий лоб, горбатая спина и длинная, жесткая грива. Передняя часть тела развита сильнее задней. Круп с короткой шерстью несоразмерно узкий. Голубоватые глаза с пристальным взглядом из-под нависшей гривы, огромные, твердые, как железо, рога, крепкий череп. Вообще вид у бизона свирепый. Лучше его не сердить.

В начале зимы шерсть у этого животного блестящая, черная, летом она буреет, затем становится цвета перца с солью, а потом и вовсе бесцветной, после чего вылезает.

Грива у американского быка темная и жесткая, остальная шерсть тоньше, светлей и мягче. Она ценится выше мериносовой note 46 .

До появления европейцев бизоны водились в Америке во множестве. Но из-за жестокой, порой бессмысленной охоты число их с каждым днем сокращалось, и недалеко то время, когда они исчезнут совсем. Большие стада их теперь можно встретить лишь между Скалистыми горами и рекой Миссисипи, в месте слияния ее с Миссури. В Мексике этих замечательных четвероногих уже почти не осталось, правда, в Техасе они еще изредка попадаются близ верховьев рек Бразос и Колорадо.

В поисках новых пастбищ быки кочуют с места на место. Они мчатся с быстротой урагана, сметая все на своем пути и часто разбиваясь насмерть. В первое время после открытия Тихоокеанской железной дороги поезда то и дело останавливались из-за скопления бизонов. Их невозможно было согнать с полотна, не помогали ни паровоз со специальным приспособлением для отгона, ни ошпаривание паром, ни выстрелы пассажиров из ружей и револьверов. Животные не сходили с дороги, а напирали и напирали вперед, не давая двигаться поезду, заваливая его грудами своих раздавленных и убитых сородичей.

Мясо у бизона нежное, по вкусу напоминает первосортную говядину, но с привкусом дичи, ценится также и его шкура, она стоит семьдесят пять — сто франков и может служить матрасом, одеялом и даже плащом, в зависимости от обстоятельств.

Охотиться на быков небезопасно… Но не будем забегать вперед, а вернемся к нашим искателям приключений.

С волнением и радостью ждали они появления животных. Жан-Батист после сообщения разведчиков построил всех охотников в боевой порядок, и, как только были проверены ружья и сбруя, отряд двинулся к кургану, откуда хорошо просматривалась равнина. Охранять фуру остались всего несколько человек, на следующий день их должны были сменить.

С вершины кургана в высокой траве виднелось стадо бизонов. Одни паслись, другие лежали и жевали жвачку.

Их было более пятисот. Андре, Фрике и даже на редкость спокойный американец не выдержали и закричали «ура». Всадники спустились с кургана, сохраняя порядок и стараясь не потревожить быков, обычно подпускающих к себе человека не ближе, чем на километр. Но вот животные, почуяв опасность, разом поднялись и, тесня друг друга, помчались прочь бешеным галопом.

Вождь огласил округу боевым кличем, и индейцы понеслись вслед за стадом, охватывая его с обеих сторон. Испуганные бизоны мчались все быстрее, так плотно прижавшись друг к другу, что казалось, их и из пушки не прострелить. Французы летели вперед и почти не правили лошадьми. Те сами старались избегать неровностей почвы, истоптанной могучими копытами. Постепенно охотники стали настигать убегавших, которые, видимо, и не думали защищаться.

— Господин Андре, — позвал Фрике. — Посмотрите, как они драпают! Только зад виден да задранные хвосты. Разве так встречают врага!

— Погоди. Вот устанут, увидишь, что будет. Предупреждаю: нападет на тебя бизон, предоставь лошади полную свободу. Она лучше знает, как спастись.

— Понимаю.

Вскоре животные утомились, и краснокожие, выбрав себе каждый по четвероногому, стали смело подскакивать и наносить удары хлыстом, пока воздерживаясь от стрельбы. Они стремились увести быков от стада. Ударит индеец бизона, тот бросится на него, а лошадь, ловко увернувшись, отскочит в сторону и рванет, увлекая жертву за собой. Когда эти исполины в ярости, они не ведают страха и кидаются на людей, покидая стадо.

Молодой человек понял, что скоро можно будет стрелять. Он придержал коня, поехал рысцой, потом шагом и остановился. Взял восьмикалиберную винтовку Гринера, осмотрел ее и хотел снова пуститься вскачь, как вдруг услышал крики и выстрелы.

Индейцы находились от него не далее, чем в двухстах шагах. Сквозь их ряды прорвался раненый бык, он несся прямо на Фрике. Юноша замер. Потом сказал сам себе:

— Этот — мой. Сейчас я его угощу. Стой! — Он придержал лошадь и набросил ей на голову прикрепленную к седлу попону. Та остановилась и задрожала. Подранок был уже шагах в сорока. Парижанин прицелился, но не выстрелил, подпуская животное ближе.

— Боже! — вскричал американец. — Он метит в голову! Да разве пробьет этот чугунный череп пуля?

Бизон был уже шагах в двадцати, когда из ствола винтовки взвился вверх дымок. Грянул выстрел — будто взорвалась граната. Бык стал на дыбы, опрокинулся навзничь и забился в судорогах.

Ковбой во весь опор несся навстречу другу. Юноша снял с головы лошади попону, снова зарядил винтовку и подъехал к еще теплому трупу.

— Гип-гип, ура!.. — заорал пораженный полковник. — Отлично!.. Превосходно!.. Молодчина, майор!

— Вот я и майор, — едва слышно пробормотал парижанин. — К вечеру, возможно, дослужусь до полковника… — И он обратился к американцу: — Благодарю вас, вы очень любезны. Но ведь я ничего особенного не сделал.

— Разнесли череп огромнейшему буффало, свалили его, как зайца, а говорите, ничего не сделали!

— Так ведь это не я, а винтовка Гринера и пуля «Экспресс».

Фрике хотел ехать дальше, но тот остановил его.

— Подождите! По обычаю, траппер уносит с собой в качестве трофея хвост убитого быка.

— Забавно, но раз такой обычай, и я возьму.

— Вот он! — Полковник уже успел отрезать бизоний хвост.

Вдали, окутанные облаком пыли, вырисовывались силуэты людей и животных. В общий гул сливались выстрелы, крики, яростный рев, стоны подраненных. Охота шла отлично, туземцы были в восторге.

Зная, что мясо коров вкуснее мяса быков, хотя шкура быка ценится дороже, Бреванн прицелился в корову. Но тут на него с одной стороны набросился бизон, с другой — норовила ударить бизониха. Подъехавший Фрике поспешил было на помощь другу, но тот сказал:

— Оставь, я сам. Хочу сделать двойной выстрел. Это редко удается.

Первым выстрелом он свалил самца, вторым — самку.

— Ура французам из Старого Света! — закричали краснокожие.

Но вот шум начал стихать. Люди и лошади утомились. Вождь издал пронзительный свист, и вокруг него начали собираться индейцы.